Год убегает на тоненьких ножках, скрипку запрятав обратно в футляр, хочешь – верни, но вернуть невозможно, петелька, песня, и – снова петля.
Так, по тропинке, сквозь лес серебристый, вглубь устремился, где Лета бурлит, рыбная мелочь на дне веселится: головы – яшма, хвосты – турмалин.
Из бельэтажа, где кожа да бархат, жаба глядит в отражения звёзд. Звёзды по вкусу не соль и не сахар. Мучает жабу ответ на вопрос.
Шлют телеграммы, шифруясь, цикады, чтобы никто из чужих не читал: ключик утерян, увидимся завтра, завтра наступит, Всевышний сказал.
Там, в камышах, Лорелея бельканто арию года исполнит на бис. Так получилось, что надо на карту ставить опять новогодний сюрприз.
«Му» раздаётся с холма деревеньки. То ли Настасьино, то ли вода имя размыла, и время – не деньги, но ледяная на ощупь слюда.
Год убегает, а мы остаёмся – инфраструктура житья такова: будит тебя не будильник, а солнце, с жаворонком не поспорит сова.
Есть вероятность, что нужное слово в скором порядке придёт и сюда, и в предрожденственском небе лиловом от темноты не оставит следа.
«Му» раздаётся и сверху, и снизу – божья коровка, не дашь нам совет? Где вы, Хаврошечка и Василиса? Где наш великий финал, happy end?
Год убегает, остынет и Лета, скоро не встретится здесь ни души. Даже трава под воздействием ветра на бок ложится, но спать не спешит.
Волны стучат в виртуальные двери, в колбе стеклянной песок на дрожжах. С юга – на запад, с востока – на север слово над миром несется как шар.
В лузу, в строку, в запятую без точки, в темя, в струю, в золотой небосвод, слово, стартуя над речкой проточной, смысл обретёт фонетический свой.
Слово, дробясь, разбиваясь, бликуя, сплошь заливая собой потолок, патокой щели заполнит, лакуны, но и пробелу оставит глоток.
«Му» раздаётся с полян календарных. Вместо гламура – лишь глянец снегов. Нет, слава Богу, событий скандальных. Разве что – кто-то разлил молоко...
Или сбежало оно... Я не помню. Далее следует лист без полей. Табула раса. Пройти через пойму – и тишина. Будем думать о ней.